Цементный сад

Пожалуй, это один из самых тяжелых, но, одновременно, сильных и умных западных фильмов, посвященных проблеме «безотцовщины», духовному, физическому и половому созреванию детей без опеки взрослых.

Брату чудесной актрисы Джейн Биркин и дяде исполнительницы главной роли в картине «Цементный сад», юной Шарлотты Гензбур, режиссеру и сценаристу Эндрю Биркину (так же и сценаристу «Парфюмера») удалось сделать до слез и боли удачную экранизацию жесткого романа Иэна Макьюэна, с 2005 года входящего в сотню «лучших романов ужасов».
Впрочем, американцы с этим ТОПом или погорячились, или считают любой неустроенный быт с инцестом и незаконным захоронением – ужасом. Гм, пожили бы у нас в России в 90-ых… – Это я к тому, что за исключением «похорон» матери (которую дети очень любили) на том месте, где покойная планировала в мечтах разбить клумбы, ничего из жанра именно «ужасов» ни в романе, ни в фильме нет. Есть трогательная и болезненная история жестко, без подготовки выброшенных смертями родителей в суровый взрослый мир почти погодков Джека (рок-певец Эндрю Робертсон, сыгравший так же в «Темной планете») и Жюли (просто нет слов, чтоб описать такое великолепное мастерство у тогдашней дебютантки и будущей звезды Шарлотты Гензбур). Причем на них сразу же сваливается тяжеленный и мрачный груз ответственности: лишенный «пацанских» качеств лидера Джек страдает внутренними демонами комплексов, тонкая игра Робертсона превращает этого героя (и по замыслу автора, «рассказчика») в крайне негероическую личность. В середине фильма Жюли, отчаявшаяся найти хоть какую-то поддержку в «своем мужчине», даже буквально делает Джека мужчиной – но, конечно, физиологический акт не компенсирует его комплексов.

А ведь заботы на юных «отцов» («матерей»?) семейства сваливаются нешуточные. Мало того, что совершенно нет денег (ну не «подготовились» финансово родители к собственной смерти, - кому случалось взрослеть и хоронить родных в 90-ые годы это очень прочувствует!), так еще надо и утрясать проблемы со школой, работой. А главное – заботится о «детях»: маленьких Сью и Томе (Тома играет сын режиссера Нед). Но самое ужасное – Жюли (единственная, кто, пусть неумело, по-детски, но «борется» против обрушившихся невзгод) узнает у социальных работников. Что оставшихся без родителей детей разлучат и распределят по приютам! И. словно ведомая инстинктом волчицы, она борется за свою маленькую «стаю», именно поэтому мать хоронят в клумбе и неумело заливают цементом, а история детей становится исключительно мрачной. Что там школа – в неё можно и не ходить, что деньги – можно продавать вещи из дома и искать работу. А вот как уберечь малышей, не очень-то еще и понимающих, что такое «смерть» от кошмаров приюта, от внешнего мира, который кажется Жюли необычайно несправедливым? Как спасти Джека, считающего себя невольным виновником смерти отца? Как, наконец, сохранить милый дом, который она так любит?

К чести героини Гензбур, ради добычи денег она не идет на панель, как героини многих и многих банальных рассказов и фильмов, не становится циничной грабительницей, как её сверстница из фильма «Приманка». Но она не в силах 17-ти летней девочки вести дом с четырьмя безалаберными жильцами (ведь и самой Жюли хочется ЖИТЬ, а не мыть посуду с утра до ночи), и тучи над ребятами продолжают сгущаться. Напряжение, беду и угрозу сочувствующий зритель (хотя есть и такие, что пишут в отзывах: «вот кретины!») буквально ощущает на экране.

И, наверное, я был неправ насчет «ужасов»: зомби с бензопилой это не ужас, а голливудский бред, но вот такая медленно, но неотвратимо разворачивающаяся своим омерзительным лицом к юным героям жизненная ситуация, в которую попали дети – настоящий ужас и есть.